[tamriko561]

Название: Амнезия
Автор:  tamriko561
Бета:  Longways
Категория: слэш
Жанр: РПС АУ, драма, детектив, групповое изнасилование, дабкон, хёрт-комфорт
Пейринг/Персонажи: J2, Женевьев Кортез, Крис Кейн и другие
Рейтинг: NC-17
Саммари: Никогда не знаешь, что принесёт океан в твою пустую жизнь – любовь или погибель. Найдя потерявшего память парня, Джаред тоже не представлял, в какой водоворот событий попадёт.
Предупреждение: ненормативная лексика

Пролог
Он дышал – это было так замечательно, вдохнуть полной грудью чистый утренний воздух, спокойно лёжа на песке. Где- то у ног шумел океан, прибой слышался чётко, но волны не доставали распростёртого на берегу тела. Хотя песок – не так уж удобно, попадается мелкая галька.
Но счастье не бывает полным, болело всё тело – похоже, живого места на нём осталось мало. Глаза открывать не хотелось, но и так он чувствовал множество синяков и ссадин, а кое-где и ожоги. Голова гудела, на ней тоже не обошлось без ран. При глубоком вдохе боль прошивала пару рёбер – возможно, сломаны. Хреновое состояние было внизу, его не просто трахнули, а явно насиловали и порвали, горло саднило, потрудился над ним не один человек. И всё общее состояние было мелочью по сравнению с жжением и разрывающими ощущениями снизу. Да, долго так не проваляешься, скоро солнце поднимется выше и придётся искать укрытие. Он не имел понятия о том, где находится и что произошло. Неужели так вчера нажрался, что попал в какую-то безумную передрягу, где над ним надругались и выбросили в неизвестном месте. Чёрт! В голове сквозняк, связных воспоминаний не наблюдалось, а самое стрёмное – он не помнил себя. Как его имя, кто он, где живёт? Ничего. Пустота. Ха, неужели я бомж с отбитой головой и оттраханной задницей? Отстой.
Послышались шаги, песок зашуршал под чьим-то весом. Интересно, кому не спится в такую рань, придётся открыть глаза и посмотреть. Еле поднял веки и был просто ослеплён. Перед ним стоял парень, знаете, как греки своих богов изображали, вот примерно такой. Весь из себя высокий, пропорциональный, настоящий атлет. Загорелый, немного заросший, солнце играло золотыми искрами в каштановых волосах. Скуластенький, со своеобразными чертами лица, с интересным разрезом глаз, звериным, очень похоже на рысь. Общее впечатление на пятёрочку, ещё бы улыбнулся. Всё равно идеальный, настоящая мокрая мечта. Бля, я точно гей, чего я пялюсь на него? Шорты прикольные такие, в цветочек, если б не они, парня можно было выставить в музей скульптурой поработать.
И я тут такой лежу – амёба в синяках. Что ж так не везёт, столкнуться нос к носу с мечтой и выглядеть как дранный кот. Ещё и имя своё вспомнить не могу. Вот, как он подумает, шваль подзаборная, поимели и выкинули. Ой, горе горькое я, а не человек! Он что пялится-то, сказал бы хоть словечко. И на тебе – приз в студию:
– Ни хера себе мне океан русалочку выкинул…

***
Джаред Падалеки не был плохим человеком, наоборот, он был солнцем, легкомысленным и ветреным. Учился легко, играючи, рано начал писать, слог имел лёгкий и доступный, за что был любим читателями ещё в студенчестве. Отношения с сокурсниками тоже складывались легко, что поделаешь – душа компании, любую захудалую вечеринку превратит в праздник. Рано и много начал зарабатывать, помимо статей в журналах и газетах выпустил книгу в жанре хоррор, она имела бешеный успех и даже была экранизирована. Все ждали продолжения. В общем, к окончанию университета, он был достаточно обеспечен и не растерял юношеской безбашенности. Отношения были и складывались очень нестабильно, парень явно не тянул на его партнёра, тяготились оба, но и совсем расстаться не получалось. Рутина затягивает, привыкаешь и уже начинаешь бояться что-то резко разорвать.
Всё изменилось в одночасье. На залитой дождём дороге, машина слетела в кювет и врезалась в дерево. Джаред со множественными травмами попал в реанимацию, его партнёр не выжил. Выздоровление шло тяжело, он отказался от посещений родных и друзей, сломалось не только тело, душа тоже пострадала. Единственное, что спасало, – это новый роман, который не имел ничего общего с предыдущим, просто рассказ о человеческих взаимоотношениях, о потерях и мечтах. Из больницы вышел другой человек. Посетил кладбище, чувство вины грызло изнутри, хотя в этой ситуации он ничего не мог изменить. Просто ощущение от того, что не любил и стал виновником гибели, давило на плечи, как небо лежало на Атлантах. В сторону ушли тусовки и бесшабашная жизнь. Мальчик резко повзрослел.
Новый роман получил ещё большее признание, это была заявка серьёзного писателя. Так в двадцать пять он стал лауреатом Пулитцеровской премии.
Получив гонорар, премию, добавив своих денег, он купил дом, стоявший в отдалении от другого жилья. К нему прилегал немаленький кусок пляжа, закрытый с обеих сторон невысокими скалами. Не понимая своих мотивов, Джаред предпринял неслыханные меры безопасности. От одной скалы до другой был поставлен высокий кованный забор, увенчанный острыми пиками. По всему периметру были установлены видеокамеры, передающие изображение сразу на мониторы полиции. Дом был прекрасно виден, но пройти к нему без ведома хозяина – задача невыполнимая. Был он со множеством огромных окон, напоминал корабль, который пытается уплыть в бесконечность океана.
Контакты Джареда были ограничены в основном работой – агент, редактор, юрист – и всё практически только по электронной почте. Была приходящая прислуга, два раза в неделю молодая мексиканочка убирала дом и готовила на несколько дней. С друзьями он не встречался, завёл двух собак и в одиночестве пытался обрести душевную гармонию. Кому-то такая жизнь покажется монотонной и слишком размеренной, но в таком вакуумном существовании есть определённая прелесть. Джареда всё устраивало, пока солнце в его глазах было затянуто тучами.

Тот день начался как обычно, и ничто не обещало скорых изменений и потрясений.
Вставал он достаточно рано, и, пока солнце не палило вовсю, успевал совершить пробежку по пляжу. Собак порой брал, а иногда оставлял дома. Сегодня хотелось тишины. Приближаясь к дальнему концу пляжа, Джаред что-то заметил на песке, но, оказавшись ближе, просто потерял дар речи. Скорее всего, океанский прибой выкинул на берег это чудо. Парень был невероятно хорош собой, его не портили синяки и ссадины, разбросанные по всему телу. Из одежды на нём были только джинсы, дорогие, но в каком состоянии – дырки на них делал явно не дизайнер. Кое-где на теле виднелись следы, похожие на сигаретные ожоги. Волосы – скорее всего, русые – торчали ёжиком. Но лицо было прекрасно. Точённые скулы, длинные стрелки чёрных ресниц, и вуаля – веснушки! Это был фетиш Падалеки. В этот момент парень открыл глаза, Джаред понял – попал. Они были зелёные, а в обрамлении этих ресниц казались огромными, опять самый любимый и редкий цвет. А губы? О них можно писать стихи или целовать, не отрываясь на дыхание. Если он так выглядит избитым, то каким станет, когда вылечится? Конец спокойной жизни. Нужно что-то сказать:
– Ни хера себе, мне океан русалочку выкинул.
Господи, что я несу?
– Эй, парень, ты сможешь сам встать, дойдём до дома – вызову 911?
– Я попробую.
Попытка вышла не совсем удачной – чтобы встать, надо было сесть, а в этом главная проблема и заключалась. Он чуть не потерял сознание.
– Помоги, я не смогу сам. Голова сильно кружится (не скажешь же этому Аполлону, что зад болит безбожно).
Джаред подхватил парня практически на руки и потащил к дому, тот еле передвигал ногами. В гостиной уложил на диван, собак пришлось срочно выгнать.
– Сейчас я позвоню, ты лежи.
– Подожди. Не надо звонить. У меня нет документов, и я не помню, как меня зовут, но почему-то боюсь оказаться в больнице.
– Вдруг тебя ищут родные?
– А если чужие? Ведь кто-то избил меня и выкинул в океан; то, что я оказался на пляже – счастливая случайность. Кажется, в эту ночь мне было суждено погибнуть.
– Ладно, мы сделаем по-другому.

***

Как и у всякого публичного человека, у Падалеки был свой врач, умеющий по-настоящему хранить тайны своих именитых пациентов, к тому же хирург. Ему и был сделан звонок. Пока доктор ехал, Джаред кое-как под душем ополоснул безымянного пациента от песка и крови и перенёс на постель в одну из гостевых комнат. Доктор Харпер оставался в этой спальне достаточно долго, а выйдя, завёл непростой разговор:
– Мистер Падалеки, вы же понимаете, я должен сообщить в полицию, пациент был жестоко изнасилован, мне пришлось шить не только голову.
– Мистер Харпер, я прекрасно понимаю, чем Вам грозит недонесение, но убедительно прошу, оставьте всё как есть. Боюсь, он в опасности и полиция не успеет помочь. И ещё, что с его памятью?
– На голове нет травм, которые могли вызвать амнезию. Вполне возможно, это посттравматический синдром. Иногда организм, чтобы спасти себя от безумия, включает защитные механизмы и стирает из памяти некоторые события, а иногда и прошлую личность. Тут я пас. Он может вспомнить всё в любой момент, в стрессовой ситуации или никогда.
– Жаль, что ничем нельзя помочь. Вот чек и в придачу к нему моя безмерная благодарность. Надеюсь, вы ещё навестите пациента?
– Само собой. Думаю, в ближайшее время он будет спать после наркоза. Вот рецепты, но снотворное давать в исключительных случаях, если придут кошмары, а обезболивающее по требованию, до моего следующего визита. Всего доброго.
Проводив доктора, Джаред заглянул в комнату, но его гость спал, лежа на животе и укутавшись в одеяло так, что виднелся только кончик носа.
Сидя на диване в гостиной, Падалеки поражался сам себе, притащил в дом неизвестного, не сообщил в полицию, за это же заплатил врачу. Куда его несёт? Неужели смазливое личико и невероятные глаза лишили его остатков разума? Где же благие намерения? В какие неприятности втянет его этот красавчик, ведь не просто так его разделали под орех? День пошёл наперекосяк – не работалось, он постоянно прислушивался, не раздадутся ли из спальни хоть какие-то звуки.
Заканчивая универ, Джаред писал дипломную работу по криминальной журналистике, которая впоследствии вылилась в серию очерков об одном отдельно взятом участке. Там он стал своим человеком и особенно сдружился с детективом Крисом Кейном. Сейчас, лёжа на диване, он подумал, что неплохо бы посоветоваться со знающим человеком. С этими мыслями и уснул. Следующие несколько дней парень только спал и пил таблетки, естественно, Джаред кормил его лёгкой пищей, которую готовил сам. Приехал врач, снял внешние швы, разрешил пациенту вставать и, пожелав здоровья, отбыл восвояси. Наконец-то Падалеки смог спокойно уснуть.

Пробуждение было очень интересным, мужской голос что-то негромко напевал, а из кухни доносились вкуснейшие запахи. Джаред быстро умылся и поспешил на эти звуки и запахи. Бледный, но бодрый незнакомец колдовал над плитой.
– Зачем ты встал?
– Ты спал, а я не ел, по-моему, целую вечность, что может быть лучше раннего завтрака?
– Тебе надо лежать, разбудил бы меня.
– Как ты себе это представляешь? Лежу в чужом доме и ору благим матом – дайте мне жрать! Нормально всё, доктор меня подлатал, теперь только нужно набираться сил.
– Нет уж, отдыхай. Я не спец, но завтрак соображу, как сделать.
Видимо, парень не так уж и окреп, тут же осторожно присел на краешек диванчика и стал наблюдать.
– Ничего не вспомнил?
– Нет. А надо?
Он не спускал глаз с Падалеки, и тот почувствовал, что начинает краснеть.
– Хватит пялиться на меня.
– Почему? Никто не может запретить мне любоваться красивым телом.
– Вопрос о красоте сложный, ты себя-то в зеркало видел?
Так, перекидываясь словами, они позавтракали. Джаред отправился на пробежку, а больной – в постель. После душа Падалеки занялся текущей работой и довольно плодотворно: было написано несколько страниц новой книги. Потом заглянул в спальню. Парень не спал и тихонько попросил:
– Посиди со мной.
Джаред сел на кресло рядом с кроватью.
– Можно я буду держать твою руку, а ты мне что-нибудь расскажешь.
Руки у Падалеки тоже были как вылепленные. Тонкое запястье и замечательно длинные пальцы, хоть сейчас за рояль. Он вздрогнул, когда прохладные руки парня, взяли его в плен, но продолжил рассказ о детстве, о семье. Потом начались нежные поглаживания, какие-то рисунки на руках. Реакцию все эти действия вызывали неоднозначную, но Джаред крепился и продолжал выкладывать незнакомцу всю свою жизнь.
– Ты счастливчик! У тебя столько всего было и есть. А у меня сплошной вакуум, какая-то запредельная пустота. Только ты и этот рассказ.
Джаред смутился, ощущая эти нежные поглаживания, он ясно осознал причину своих поступков – он хотел этого парня. Вот как себя правильно повести, не знал. Может тот вовсе и не гей, а просто попал в непонятную историю, и, открывшись ему, можно нехило огрести. За руки держит, так рядом нет других людей, а оказаться одному и без воспоминаний ужасно.
– Слушай, а давай тебе имя придумаем, а то ты у нас какой-то Джон Доу получаешься.
– Вот и буду Джоном. Решено.
Заболтавшись, они забыли о времени, поэтому обедали поздно в гостиной перед огромной плазмой, наблюдая вечерний матч и не видя его, каждый думал о своём.
Джон, например, о том, что если бы был здоров и судьба случайно столкнула его с таким роскошным парнем, он не отпустил бы эту добычу. Залюбил, запутал и оставил себе.
А Джаред мысленно уже оставил Джона у себя, всё равно парню деваться некуда.
Так и спать разошлись в общих мечтах.

***
Прошло три дня. Жизнь налаживалась. Джон не мешал Джареду работать, но очень разнообразил досуг, даже подружился с собаками, гуляя и играя с ними около океана.
Приход мексиканочки Дженевьев сначала насторожил Джона, но, увидев, что Джаред общается с ней, не проявляя интереса, успокоился. Самому же стало любопытно творчество Падалеки, в интернете он прочитал все статьи и за пару дней одолел обе книги. Второй был буквально ошеломлён, он не подозревал, что у молодого человека может быть такая глубина суждений. Да, премия досталась достойному. Джон другими глазами посмотрел на Джареда, оказывается, это сексуальное тело скрывало недюжинный ум. Интерес возрастал. Весёлый, легкий нрав Джона всё больше привлекал Падалеки. Понимая трудность его душевного состояния, он поражался стойкости и стремлению восполнить пробелы в памяти знаниями об окружающем мире.
Дом был большой, но парни постоянно сталкивались. Ни тот, ни другой не мог сделать первый шаг. Флирт, флюиды заинтересованности заполняли всё, но дальше дело не двигалось.
В пятницу они сидели на диване и смотрели очередную дурацкую комедию.
– Завтра будет неделя, как ты нашёл меня.
– Да, русалочка, не мог попросить у своих ведьм, чтоб ножки прямые выдали.
– Ах ты зараза, у меня отличные ноги.
И завязалась лёгкая шутливая борьба, но Джон долго не выдержал, а Джаред, зная о его слабости, просто сдался. И Джона сорвало.
– Джаред, я хочу, позволь мне, я хочу тебя!
– Тебе рано об этом думать.
– А может, я мастер в другом.
Джон стянул с него шорты вместе с боксёрами и буквально остолбенел. Джаред был высоким и большим, понимаете, нереально большим везде. Многие берутся делать минет, но немногие могут его сделать, а уж Падалеки такое удовольствие доставалось нечасто и впервые на него смотрели с таким благоговением, а не с выражением в глазах «пора бежать».
Джон держал его член как какую-то хрупкую драгоценность, хотя тот стоял как булыжник. Сначала он его просто гладил, нервно облизывая губы, затем плавно перешёл к поцелуям головки, одновременно лаская яички, не пропуская ни одного миллиметра. Потихоньку головка оказалась во влажном и тёплом плену. Увидев это, Джаред начал терять остатки рассудка, секса не было давно и крышу сносило напрочь, до безумия хотелось просто ворваться в этот волшебный рот и долбить его, пока не кончит. Но всё в руках у Джона, нельзя напугать такого парня. Тот же творил что-то невероятное, всё сильнее расслабляя горло, принимая всё больше и больше, пока не коснулся носом паховых волос. Член вошёл полностью, такого не делал Джареду никто!
– Джон, ты убиваешь меня, но это так сладко. Ещё немного – и я кончу.
Но пощады не было, приняв всё полностью, Джон начал методично двигаться, не забывая на выходе обласкивать языком весь ствол, одновременно поигрывая с яичками. Такое выдержать долго не смог бы никто, а уж Джаред тем более. Оргазм взорвал его изнутри, разрывая прежний мир на мелкие кусочки. Он изливался, но Джон не выпускал, проглатывая всё до капли. Истома охватила тело, из последних сил Джаред подтянул к себе это чудо и начал целовать губы, доставившие такие волшебные минуты.
– Ты нечто – сделал то, что никто не смог до тебя, это первый раз в моей жизни, ты лишил меня минетной девственности…
Он плёл всякую ахинею, а в перерывах целовал и вылизывал рот, ещё хранящий его вкус.
– Я ведь тоже хочу тебя, давай помогу.
– Я уже кончил.
Опять удивление, человек кончил только оттого, что делал ему минет.
– Джаред, я немного устал, может, поспим.
– Тебя отнести в твою постельку?
– Ещё чего не хватало, я просто хочу спать рядом с тобой постоянно. Могу оправдаться тем, что мне страшно.
– Не надо придумывать. Я тоже хочу, чтобы ты был под боком. Когда выздоровеешь совсем – тогда держись!

***
На следующее утро инкогнито было раскрыто. Джаред проснулся очень рано и решил немного поработать, делать он это любил под бормотание телевизора. Включил утренние новости и замер – на весь экран было помещено изображение Джона. Потом заговорила женщина:
– Меня зовут Донна Эклз, а это мой сын Дженсен, он пропал неделю назад. Если кто-то знает о его местонахождении, сообщите по этим телефонам. Анонимность и вознаграждение гарантируем.
Джаред быстро написал записку и поехал в участок к Кейну. Крис дежурил и вот что он рассказал. Эклз пропал в прошлую пятницу. Последний раз его видели направляющимся в клуб некого Фредерика Лене. Этот тип давно у них в разработке, но осторожен, доказательств никаких. Еженедельно Дженсен связывался с родителями по скайпу, но на этой неделе звонка не последовало. Мать приехала в его квартиру, но ни соседи, ни друзья не смогли ничего объяснить. Эклз был объявлен в розыск. Он фотограф и довольно успешный, две персональные выставки и совершенно безумное хобби. Он обожал снимать ночную жизнь, конфузы знаменитостей, различные происшествия. Может, и в этот раз он что-то сфотографировал в клубе Лене, не предназначенное для чужих глаз. Самое интересное, до того как Эклз появился на полицейском сайте по розыску, из ниоткуда возник новый сайт, предлагающий помощь, и там уже было фото Дженсена. Звонить нужно на определённый номер, и мы его отслеживаем круглосуточно. Если его ищем не только мы, значит есть надежда, что парень жив.
– Крис, мне это нужно для новой книги, если есть возможность – держи меня в курсе дела.
– Конечно, Джаред.
Но Кейн не был дураком и понял, что книгой здесь и не пахнет, нужно повнимательней присмотреться к Падалеки.
А за несколько дней до этого Фредерик Лене устраивал разнос своим подчинённым, вот не верил он, что Эклз мёртв. Надо было самому плыть на той яхте, но не хотелось смотреть, как ребята будут развлекаться с кандидатом в покойники. Зато уверенность была бы стопроцентная. Обругав и настучав по мордасам подчинённым, Лене пошёл к своему компьютерщику:
– Сделай сайт о пропавших без вести с фотографией Эклза и, если кто-то попытается связаться, отследи звонок.

***
Джаред влетел в дом, как будто за ним гналась свора демонов, Дженсен сидел на диване с пультом в руках и слушал выступление Донны в дневных новостях. Он заговорил мёртвым голосом:
– Где ты был?
– Встречался с друзьями.
– У тебя нет друзей. Ты уже позвонил?
– Нет. Тебе решать, это твоя семья.
– Я не помню эту женщину, мне ничего не говорит имя Донна. Джаред, умоляю, не прогоняй меня!
И слёзы заблестели в его глазах.
– Что ты, милый, ты можешь оставаться здесь сколько захочешь. Я не причиню тебе зла и не сделаю ничего против твоей воли. Просто теперь мы будем знать, что тебя зовут Дженсен и это имя мне очень нравится.
Эклз не сказал ему, что он заглянул и в полицейскую базу, и на сайт Лене. Даже позвонил по указанному номеру, ему рассказали биографию Дженсена Эклза чуть ли не с пелёнок. А делалось это, чтобы засечь, откуда звонок, но его отследили и в полиции.
Люди Лене выехали тут же, но, осмотрев виллу и подходы к ней, вернулись ни с чем. Если они попрут напролом, то прибудет охрана, и поднимется большой шум. И Фредерик решил пойти другим путём. Узнав, что в дом вхожа служанка, он отправил людей захватить её, что оказалось проще простого. Пара крепких слов и ударов сломали её в момент. Плача и размазывая кровь, она сказала коды от всех замков, начиная с ворот и заканчивая домом. Больше в её услугах не нуждались, но Лене, как рачительный хозяин, решил, что она принесёт больше пользы в борделе. А идти к Падалеки в гости было решено ночью, вернее под утро.
Но Крис тоже не дремал – и люди Лене оказались пол колпаком.

***

В доме не подозревали о таких движениях вокруг. Настроение было ленивое. После обеда ребята смотрели на ноутбуке работы Дженсена. Джаред поразился, как в простых, обыденных вещах он отражал целый мир. В маленькой капельке росы светило солнце и небо. Была серия военных фотографий, снятых в Афганистане, но рассказать об этих днях Дженсен ничего не мог.
– А ты талантище! Что же случилось с тобой?
– От такого слышу. Снял, наверное, что-то неположенное, вот меня и проучили.
– Всё возможно.
Джаред решил промолчать о разговоре с Кейном. На вилле, за семью замками, он думал, Дженсен будет в безопасности.
Вечером они устроили небольшое барбекю у бассейна. Эклз нашёл в одной из комнат гитару.
– Ты играешь?
– Нет, так, забыл один друг ещё в кампусе, вот и вожу с собой.
– Можно я попробую.
Джаред кивнул и продолжил возиться с мясом. Дженсен тихонько наигрывал, а потом запел. Спокойно, неспешно звучал его голос, приятные бархатистые нотки по низам и вибрирующе-звонкие по верхам. Это была не песня, а скорее, разговор с любимым городом:

– Там всегда есть кто-то, кто разводит новичков, он говорит:
Я видел твоё лицо на стодолларовой купюре,
Думаешь у тебя есть шанс выиграть в этом мире?
Для этого нужно настоящее мастерство!
Так что, как же я рад видеть тебя, Лос-Анджелес.
Думаешь просто купить билет – и деньги сами упадут к тебе в руки,
Так что, вперёд, к проигрышу, так всегда бывает – это бизнес.
Ты поставил на кон все свои карты, а ведь это зеро,
И ты продался дьяволу, Лос-Анджелес.
Не пытайся заставить меня попробовать снова,
Потому что я покончил с этим, Лос-Анджелес.
Я мог бы помочь тебе во всех твоих начинаниях,
И все твои тайные желания немедленно исполнились бы.
Я сожму тебя в своих ядовитых объятиях,
Никто не осмелится шутить над нами,
Так что, как же я рад видеть тебя, Лос-Анджелес!
(автор перевода неизвестен)

Джаред никогда не любил доморощенных артистов, но это исполнение трогало неведомые струны души. Он смотрел на Дженсена и тонул в его голосе, движениях, глазах. Любовь, недоступное чувство, постепенно заполняло его душу и сердце. Не увлечение, не желание, не похоть – это была самая настоящая любовь. Ещё не зная, как всё сложится, он готов был защищать этого парня от всех опасностей. А щемящая нежность и печаль напоминали, что защита понадобится очень скоро, это были последние спокойные часы. Нельзя спрятать человека от всего мира, даже если он сам этого хочет. В спальню отправились рано. Дженсен льнул к нему всем телом, и Джаред целовал его без остановки, до головокружения.
– Я хочу тебя, давай попробуем!
– Рано, милый, тебе будет больно, потерпим ещё.
И продолжил выцеловывать шею, пытаясь не оставить без внимания каждую веснушку, добрался до нежных горошин сосков, спустился к тазовым косточкам, не пропустил бархатную кожу живота. Прошёлся поцелуями по бёдрам, облизал ждущие яички и снизу пошёл языком по стволу, добираясь до уже текущей головки. Звуки, издаваемые Дженсеном, невозможно описать. Он стонал, охал и поскуливал. Когда Джаред всерьёз занялся членом, просто перешёл на крик, изливая своё удовольствие глубоко в глотку партнёра. Что интересно, Джаред кончил не касаясь себя, а только лаская Эклза и слушая эти сумасшедшие звуки. Столько эмоций. А потом было много нежных, тягучих поцелуев, они не заметили, как уснули.
А под утро Джареда словно подбросило: в доме чужие, но это невозможно! Настольная лампа вспыхнула и раздался ехидный голос:
– Дженни, Дженни, просыпайся! Неужели тебя не удовлетворили мои мальчики и ты с другим. Извини, ты задержался на этом свете, и я пришёл закончить всё.
А для Дженсена этот голос был как гром в голове. Он вспомнил всё!

***
В тот вечер он решил не встречаться со своим бойфрендом (да, был и такой), а свободно побродить по ночному городу. Так ноги завели его в этот проклятый клуб. С порога он заметил у бара очень фактурного парня. Чёрные смоляные волосы и ярко-синие глаза, спортивная фигура. Но он явно нервничал. Дженсен наблюдал за ним, сидя за столиком, и сразу заметил, как два шкафообразных человека повели парня в служебные помещения. Эклз прокрался следом. Комната, где они находились, имела одну дверь со вставкой из прозрачного стекла. Он всё прекрасно видел и слышал. Шкафы стояли спиной к двери, парень – посередине комнаты, а вокруг него кошачьей походкой двигался человек в белом костюме. Он не кричал, но его спокойный голос пугал до дрожи.
– Мэтт, котик, я подложил тебя под Марка, чтобы ты скопировал мне всё с его компьютера, но ты за моей спиной переметнулся, да ещё и попытался строить козни против меня. На что ты надеялся, придя сюда? Что добрый дядюшка Фредерик погладит тебя по головке и разрешит продолжить? Сука, ты ошибся, я не прощаю предателей!
И в ту же секунду он выхватил нож и перерезал горло молодому человеку. За дверью Дженсен держал камеру на уровне стекла и автоматически начал снимать. Убийство точно было снято, а вспышка послужила сигналом. Стоп-кадр сдвинулся, охранники сначала не поняли, что произошло, Дженсен побежал, Лене отдал приказ догнать. Как ему удалось скрыться – чистая случайность, он не выскочил в общий зал, а рванул через кухню. Но слишком много знакомых видело его в клубе, домой было нельзя. На такси он уехал в самый захудалый отель, заплатил наличкой и уже в номере просмотрел снимки, это было реальное доказательство. Наутро в новостях сообщили , что найден труп неопознанного парня, далеко от клуба, но Эклз узнал его. Взял карту памяти и отправил её на своё имя до востребования.
А вечером его взяли. Сначала били, потом Лене тушил об него сигареты, но Дженсен стоял на своём: ничего не видел, карту памяти уронил и нечаянно раздавил каблуком. Оставался без ответа один вопрос, почему не вернулся домой?
– Всё! Мне это надоело, он свидетель. Тащите его на яхту. Пока будете плыть, развлеките мальчика, чтоб на том свете было что вспомнить. Как отойдёте на пару миль и закончите с играми, разбейте голову и за борт. Если найдут, смерть должна выглядеть как несчастный случай, нырнул и разбился о камни.
На яхте начался ужас. С ним поехало пять человек и все как будто не занимались сексом тысячу лет. Дженсена рвали на части, о подготовке речь не шла. Пока в рот совали потный немытый член, в зад долбили таким же. Они пили, ржали и не могли подолгу кончить. Только в глазах самого молодого мелькало что-то похожее на сочувствие и жалость, но кто бы позволил проявить их? Этот ад продолжался несколько часов, кровь начала течь не только из разбитой головы, но это мало кого смущало и останавливало. И только когда Дженсен пару раз потерял сознание, решили, что развлеклись достаточно.
– Давай, Малой, это твоё боевое крещение, ты его убьёшь.
Так просто и обыденно. Он заставил Дженсена одеть штаны, чем вызвал новый взрыв гогота и выволок на палубу. Но, вместо того чтобы стрелять, просто столкнул в воду, шепнув напоследок:
– Теперь дело за тобой, выгребешь – живи.
В каюте не слышали звука выстрела, но молодой сказал, что ударил его по голове и недышащего выкинул в океан.
Как Дженсен выплыл, он не мог объяснить сам, на пределе каких сил он добрался до берега, а уж там отрубился. Все воспоминания пролетели в один момент перед глазами, да, второй раз так не повезёт.

***
Лене издевался:
– Знаешь, что я подумал, сегодня со мной много ребят и твой новый друг не откажется помочь тебе в том, что ты делаешь отлично – развлекаешь моих парней. Один не справишься, заебут до смерти.
А в это время полиция сняла потихоньку тех, кто окружал виллу. Группа во главе с Крисом ворвалась в дом. Понимая, что стрелять бесполезно, силы слишком неравны, боевики сдали оружие, планам Фредерика не суждено было сбыться. Кейн разрешил Дженсену с Джаредом собраться самим и следом выезжать в участок. Попутно он сообщил, что во всех клубах Лене были произведены обыски, найдены наркотики, оружие и в одной из комнат в подвале – сильно избитый бойфренд Дженсена Джастин, которого доставили в больницу в критическом состоянии. При этих словах Эклз вздрогнул, а в Джареда будто молния ударила – вот оно, началось.
Отдельно друг от друга приняли душ и молча поехали в участок. По пути Дженсен попросил заехать в его квартиру за документами. Картина там была удручающая. Всё перевёрнуто кверху дном, даже подушки выпотрошили. Не задерживаясь, заехали на почту за посылкой, карта памяти являлась важнейшей уликой. В участке Эклза продержали очень долго, сам не зная почему, после допроса Джаред уехал домой. Надо было подумать. Нет, его чувства не изменились, а вот Дженсен – другой вопрос. Может, он был с ним, боясь остаться в одиночестве, а теперь, вспомнив семью, друга, может спокойно жить без Джареда. В этой новой жизни нет места прошлому. Кто он Дженсену?.. Просто случайный любовник, появившийся в трудную минуту. Так, промаявшись почти до вечера, он снова поехал в полицию. Кен сказал, что Эклз отправился в больницу, Падалеки поспешил следом.
Узнав номер палаты, он потихоньку подошёл к ней и немного приоткрыл дверь. На кровати весь в бинтах лежал шикарный парень, Дженсен что-то говорил, почти шёпотом, и гладил свободную от гипса руку. Так же тихо Джаред прикрыл дверь и отправился домой.

***
Всё кончено. Сердце Падалеки рассыпалось на тысячу осколков. Жизнь Эклза вернулась в привычную колею, а Джаред остался в тяжёлом прошлом. Глухая тоска опустилась на виллу, он тенью передвигался по комнатам, где ещё недавно звучали смех и шутки Дженсена. Он опустился на постель, здесь билось под ним желанное тело, хотелось завыть от тоски и потери, как раненому зверю. В этот момент он решил, что с любовью покончено. Человек, с которым он собирался провести всю жизнь, покинул его. А другого не надо. Второй раз он собирал себя по частям. Шли дни, тоска не проходила. Он решил лечить себя проверенным средством, выплеснуть всё на бумагу и отдать на растерзание читателям. Пусть они анализируют ошибки и просчёты. Работа поглотила его полностью. Звонил телефон, кто-то пытался пройти в ворота, но Джаред не реагировал на внешние раздражители. Жил как робот: пробежка, завтрак и работа до вечера.

То утро началось как обычно, он бежал вдоль прибоя и вдруг увидел, что в дальнем конце пляжа что-то лежит. Подошёл ближе, это был Дженсен.
– Русалочка, какого чёрта тебя опять прибоем выбросило?
– Ага, представляешь, и опять на тот же пляж. Правда, пришлось катер нанимать. Ты не отвечаешь на звонки, а в эту крепость не прорвёшься.
– А для чего столько телодвижений. Я был в больнице и понял, что у тебя всё в порядке. Красивый бойфренд, подлечится и будет как новенький.
– Эй, притормози! Джастина нет в моей жизни и по сути никогда не было. Так часто бывает, что один любит, а другой только позволяет себя любить. Это наш с ним случай, от меня он получал только привязанность. А испытав настоящие чувства, я не хотел никого другого. Поэтому я валяюсь на этом пляже. Я люблю тебя, Джаред.
– Дженсен, мне очень трудно, я влюбился в тебя с первого взгляда, как пацан. Узнав больше, готов был жизнь за тебя отдать или прожить её всю рядом. А потом я смирился, что потерял тебя, если это случится ещё раз – я не поднимусь. Подумай, нужна ли тебе такая больная привязанность?
– Джаред, меня давно тяготит свобода, я хочу достойного партнёра навсегда. Женись, что ли, на мне, Падалеки!
И они дружно заржали. Потом чуть ли не бегом двинулись в сторону виллы. Собаки радостно встретили хозяев, но в момент были выпровожены на прогулку. В спальню они ввалились полуголые. Поцелуи, ласки – им не было конца. Можно всё! Зацеловывая член Эклза, Джаред осторожно подготавливал его к вторжению. Когда тот сам начал насаживаться на пальцы, Падалеки отпустил заласканную головку и начал входить в нежное отверстие. Через кольцо мышц его немалый член продвигался с трудом, чтобы облегчить ощущения дискомфорта, он начал страстно целовать губы и шею Дженсена. Первое препятствие было преодолено; дав партнёру привыкнуть, Джаред начал движение; быстро найдя отвечающий за удовольствие мужчин орган, он начал прицельно бить именно в него. Страсть была сильна, соскучились ещё больше, и продлиться долго соитие не могло. Дженсен не прикоснулся к себе, только цеплялся за Джареда. Сильнейшее цунами оргазма выгнуло его дугой, перед глазами взрывались звёзды. Следом слетел Падалеки, как только его член начало сжимать и разжимать чужим удовольствием, а сам он услышал полустон-полукрик Дженсена, излился как вулкан, вызвавший это цунами. Они продолжили ласки и поцелуи, и вот уже Джаред получает свою порцию физической любви Дженсена. Отдыхая, меняясь, они провели в постели почти весь день, пока не уснули, утомлённые такой встряской.
Сейчас не будем говорить о трудностях привыкания двух самодостаточных мужчин. Любовь помогала преодолевать всякое. Джаред оттаял и даже начал понемногу общаться со старыми друзьями. Дженсена не ревновал только к столбам и деревьям, считая, что один его вид вызывает крамольные мысли. Эклз только отшучивался.
На вилле стали появляться люди, устраивались праздники. И всегда Джаред просил Дженсена спеть о странном городе Лос-Анджелесе, в котором они поставили на всё и выиграли.